Хмурое ночное небо. Балкон.

Она стояла в куртке нараспашку, без шапки. Ноябрьский ветер слегка трепал её волосы, но ей не было холодно. Плевать на непроходящий кашель и насморк. Через улицу горело одинокое окно. Ему тоже не спалось в этот час. Ему всё равно, что прошёл уже год с того момента, как они не встречаются.… Почему она думает о нём? Ведь он принёс ей так много боли и обид… Он сделал ей очень больно. Она ничего к нему уже не чувствует, но, порой, ей очень жаль, что они не смогли остаться друзьями…

Сейчас в её сердце есть другой, он тоже делает ей больно. Поэтому она стоит на балконе и слушает в плеере группу «Apocalyptica», композицию «Conclusion»…

Может, позвонить и позвать просто погулять вместе, поговорить? Он не возьмет трубку… Возможно, он, как всегда, пьян…

А тот, что далеко… Он спит, наверно. Как же иначе… время – час ночи…

Почему всегда так больно?!

Почему я не могу закрыть свою душу, своё сердце хотя бы от всего зла, что вокруг? Ведь они и так уже достаточно болели и страдали…

Да, душа жива, пока болит…

Но разве мертва она, когда радуется и поёт, когда душа моя рвётся к Нему, единственному любимому человеку? Разве мертва она, когда за спиной её разворачиваются большие белые крылья при встрече с Ним? Разве мертва она, когда тихо мурлычет, уютно устроившись у Него на плече, когда лежит рядом, тая в Его объятьях? Разве черства она, когда хочет кричать на весь мир, что любит Его, только Его одного, больше жизни своей, больше света белого, и нет ей блага более, чем купаться в его бездонных карих глазах, дышать Им, растворяться в Нём? Разве спокойна она, когда Он, сделав больно, очень больно, спит крепко?

Нет же! Нет!

Разрывается она! Бьётся она о рёбра, ломает белоснежные крылья о жёсткие прутья клетки своей! Плачет она, стонет, просит убить её, ведь нет ей жизни здесь, вдалеке от Него! Просит она, умоляет, унижаясь, нарушить бренное тело, выпустить на свободу, дабы летела она к Нему, чтобы охранять сон Его, когда спит Он, чтобы отгонять все беды и ненастья от Него, чтоб не коснулись сердца Его, души Его; чтоб глаза Его – два омута – никогда не затуманила слеза горя, чтоб не дать свернуть с пути прямого, и везде неотступно, беспрестанно сопровождать Его, оберегать Его, вечно любить Его.

Разве мертва Душа моя?..

Морозный ветер пахнёт в лицо роем снежинок. Они беспечны в танце своем… Душа моя просится кружить с ними…

Как я могу отпустить тебя, Душа? Ведь тело моё погибнет без тебя. Глаза мои холодными и тёмными станут, как лед над глубиной озера. Никто ничего больше не увидит в них, – ни радости, ни печали. Без тебя, Душа, забуду я Его, Его глаза и руки, Его губы и волосы, Его нежные прикосновения, Его поцелуи. Но не отпустить тебя, Душа, не могу я… Можешь ты погибнуть в плену тела, покрыться льдом острым, либо, как мотылёк в пламени свечи сгорает, можешь сгореть от любви своей. Что же делать мне, Душа моя, как быть? Как быть?..

Не плачь, Душа моя, не роняй из глаз моих горьких слёз. Не помогут они. Не уходи через них из меня! Не исчезай, Душа! Не проси меня забыть – не смогу. А забуду, так вспомню снова. И не будет мне места на земле этой, в мире этом без тебя, Душа.

Не улетай сизой дымкой туманной с губ моих, шепчущих как молитву, как заклятье: «я люблю тебя… я люблю тебя, так не оставь меня в топях боли и скорби… люби меня, как я тебя люблю… хоть чуточку, хоть капельку подари любви своей… покажи мне её… ведь умру я без неё… не вынесу одна средь ночи, глухой к моим мольбам…»

Обернись ко мне, посмотри в глаза мои. Теплится там уже едва-едва надежды последней огонёк, как пламя одинокой свечи на нещадном ветру зимнем… Вот-вот и погаснет она. И померкнет звёзд свет, не согреют души замёрзшей лучи солнца животворящие. И луна лишь проложит дорожку на глади лесного озера. И уйдёт Душа моя по ней в мир иной, в мир другой… но там тоже нет Тебя… И будет блуждать во тьме, в залунном мире, будет искать Тебя в холодном мраке ночном. Босая пойдет по снегу злому за Тобой. Но будет жива, пока жив Ты и Душа Твоя.

Иди, лети, Душа моя! Но не падай лишь. Пробейся сквозь тьму и сумрак к свету. И пусть Ты изранена вся, стой! Гордо стой! И не смей склонять головы! Не плачь о ранах своих, о боли своей! Не покажи тоски и терзаний своих! Не могут видеть их те, чьё сердце холодно и жестоко, чьи глаза смотрят в тебя и не видят ничего, чьи слова больней хлыста бьют по нежным крыльям!

Не кляни долю свою, Душа моя! Она одна у нас на двоих. И, если суждено сей крест нести, не скули, Душа! Гнись, но неси! Стисни зубы, прикуси язык, чтоб не слышал никто стонов твоих, не моли пощадить, не моли более спасти Тебя…

Никто нам не поможет теперь. Только мы вдвоём остались, Душа моя «…средь ночи, глухой к моим мольбам…».









27.11.2005 г.